Гудящие завывания корабельной сирены, отразившись от розовой скалы, долетают обратно многоголосыми отзвуками каменной твердыни. Капитан решил предпринять сухопутную вылазку на мысе Красном, чтобы ретивые последователи Колумба, Беринга, Хабарова, Ласиниуса и других известных путешественников смогли почувствовать себя на передовой географических открытий. Побродить по мысу и осмотреть вблизи яшмовые образования, окрасившие скалу в цвет пламенеющей Авроры.

«Ника» мягко ткнулась килем о подводную скалу, на время застыла, распустив к берегу швартовочные канаты-косы. Пыхтящий и стучащий двигатель умолк, оставив нас наедине с ласкающим слух шипением морских волн. Освободившись от корабельного заточения, вольно и беззаботно мы прогуливались по каменистому берегу, задрав голову к верху.

О. Утичий, яхта на рейде.

Во всей своей неписанной красе перед нами предстала розовая скала, посеченная кривыми ущельями и стреловидными клиньями монолитных даек. Рисунок яшмовых образований настолько впечатляет, что невольно на ум приходят сравнительные образы стекольных мозаик католических костелов, собранных в стиле религиозной мистерии.

Яшмовая скала, будто нарочно расчерчена огромной гребенкой с бесчисленными зубьями. Рисунок плавно тянется к верху нависающего карниза, загибается к горизонту, закручивается спиралью и теряется в кедровом стланике покрывающим зеленой вуалью розовый шедевр.

Очнувшись от туманного забытья ясноокое солнце, высветило яшмовую скалу во всех оттенках красного спектра, от светло-янтарного до буро-малинового. Вертикальные вкрапления породы золотистой окраски придали скале вид помпезного строения, выдержанного в духе царедворного изящества и богатства.

Южная оконечность острова Феклистов это сосредоточение больших и малых бухт, глубоко вклинившихся в скальное тело острова.

Лебяжья губа вобрала под свое крыло три самых известных из них: бухта Россета, бухта Соболева и рейд Энгельма. Лебяжья губа сотворенная природой и перенесенная с помощью картографов на бумагу, напоминает гигантский след ящера, зацепившегося тремя когтями за сушу. В итоге на зеленном теснении островной карты отчетливо просматривается промятый след мистического исполина, цвета голубого моря.

В бухту Россета с заоблачных вершин острова стекает река Медвежья. В среднем и нижнем течении она проходит по заболоченной низменности. Недалеко от устья реки замечаем избушку, стоящую на краю берегового обрыва, вне зоны досягаемости высоких приливов. У всех возникло единодушное мнение, что необходимо сойти на берег и провести первую ночь Шантар, не в тесной и удушливой кают-компании, а на лоне природы. На том и порешили.

Из-за отлива яхта не смогла приблизиться к берегу, и тогда мы воспользовались надувным катамараном, собранным еще в устье реки Тыль. Весь путь до острова Феклистов наше вспомогательное плавсредство отлеживалось на крыше кают-компании, дожидаясь своего звездного часа, и вот момент истины настал.

Яшмовоя скала о.Феклистов.

Бревенчатая изба не столько обрадовала, сколько растрогала до слез. Во всем ощущалась крайняя запущенность, два, а то и три года к ряду, в избушке вообще ни кто не появлялся. Дощатая дверь рассохлась и безнадежно повисла на скрипучих петлях. Черновой пол устлан щепой, в стыках досок укоренилась неприглядная плесень. Ржавая бочка, приспособленная под буржуйку, зияет сквозными дырами, местами прогоревший металл прикрывают закопченные листы оцинкованного железа. Часть путешественников отклонили «заманчивое предложение» провести ночь под трухлявой крышей и расставили палатки вдоль берега на зеленом брусничнике и мягком мху. Что бы воочию наблюдать печальный закат, сопровождаемый угнетенным состоянием пасмурных небес.

Сложив парусинные крылья, «Ника» застыла в спокойных водах бухты Россета, и наперекор злодейке судьбе венчалась с малиновым закатом Шантар. Верная спутница победителей, греческая богиня Ника, витала над своим земным воплощением, воссозданном в образе двухмачтовой яхты, и напевала окружающему миру торжественную мелодию победы.

Казалось, переполненный событиями, перенасыщенный эмоциями и яркими впечатлениями первый день Шантар никогда не закончиться. Сон бродил где-то рядом, не в силах пробраться к взбудораженному сознанию. На волне незабываемых мироощущений я и мой друг Александр Букреев, отправились на катамаране к мысу Медвежий, маячившему на противоположном берегу бухты Россета. Громадный, черный силуэт скалы на фоне закатного моря пленил наши взгляды и манил к себе.

Мыс Медвежий, Бухта Россета, о.Феклистов.

Опытный капитан советовал нам отказаться от этой затеи, ссылаясь на присутствие злобных медведей обитающих в окрестностях острова. Посеяв в наших сердцах сомнение, сам капитан их же и рассеял. С сожалением в голосе и безысходной грустью он объявил нам: – «Впрочем, можете идти, в последнее время они все реже и реже попадаются на глаза. Люди достали, прячутся от них. Раньше, вон, тут на Феклистове оленей было пруд пруди, а теперь рогов и копыт не отыщешь»

С безрадостным напутствием капитана мы покинули базовый лагерь, устремив катамаран к темному силуэту загадочного утеса.

Под утесом мы обнаружили невообразимый завал из базальтовых глыб, скатившихся с отвесной скалы в море. В приливной волне плескались сглаженные валуны, покрытые мокротной слизью морских водорослей. В десяти метрах от берега плавниками хищной и кровожадной акулы всплыли на поверхность моря два останца. В воздухе витал ароматизированный запах гниющих водорослей и йода, придающий особую реалистичность всему происходящему.